Батраки — что дети:
всегда на гостинцы падкие.
Оттого-то им, изнывающим в маете,
как блины, печёт кащеиха
сказки сладкие,
сказки пышные, румяные,
да не те.
Одному поёт, как здорово бы по-старому
с неумытыми расправиться комиссарами
револьвером да лёгкой сабелькой,
а тому —
как бы выгнать шваль поповскую и кадетскую,
а потом бы кулака да интелихенцию
сапогом под зад
да в лагерь на Колыму. —
А кому гербовый наклекотал орёл,
как под звон малиновый
барин псаря порол
и скакал на бал икрой заедать шампанское,
а тем временем на завалинке девки красные
распевали хором
мон женераль мерси
царство русское гой еси. —
Для того-то моя страна и богата чащами,
чтобы в день недобрый,
в нечеловечий час
по углам медвежьим пряталось
настоящее
от нечистых рук
и от мутных глаз.
Оттого не в чести кружавчатые наличники,
оттого под запретом мёд и разрыв-трава,
что кащеев трон
падёт от руки язычника,
от руки волхва,
от лебяжьего рукава.
Ходит песня давняя,
ходит одна вдоль берега,
илом душеньку исстрадавшуюся скрепя.
Есть над бухтой дерево,
и в сердцевине дерева
позабытые кости праведника
скрипят,
как струна под смычком.
— И вровень с еловой маковкой
вечно юная красуется новолунь,
созревают на ветках шишки,
сосульки звякают
и живица слезами капает
на валун.
По весне прилетает птаха
и над вершинками
молодых отростков
цокает — цок-поцок.
Напевает словечко крепкое, нерушимое,
золотое, неустрашимое.
Ключ, замок.