Tutte quante ll’ate
Ca so’ mascule e surdate
Ca se fanno ‘na resata
Quanno ‘o vereno ‘e passà
Действующие лица:
Человек
Голос певца
Женщина 1
Женщина 2
Фигура с балкона
Голос девушки из комнаты
Мужской голос
Женский голос
Существа
Старухи
Реплики и монологи Человека составлены из дневниковых записей Юлии-Ильи Лебедевой, небинарной персоны, многократно подвергавшейся дискриминации в Российской Федерации, но не утратившей силу духа. Записи были предоставлены мне в эксклюзивном порядке, исключительно для написания этого сценария. Никаких изменений, кроме пунктуации и незначительных синтаксических перестановок, я в них не вносил.
Сцена 1
То ли лунный, то ли фонарный свет. Тесно стоящие дома с балконами. Густые пятна тьмы в углах и нишах. Может быть, это Неаполь. Может быть, фантастический южный городок. Эпоха — неопределённая.
Голос певца:
жёлтый туман
заполняет страницы
прахом рисует на них
кто не родился ещё
но разбился
о взгляды других
тёмные сны
прикасаются к лицам
опознают наугад
кто не родился ещё
но разбился
о собственный взгляд
Женский голос с балкона: Посмотри, какие там розы расцвели.
Мужской голос с другого балкона: У него каждый год так.
Голос певца:
зеркало чёрное
жизнь иллюзорная
с самого первого дня
ненастоящая
вдаль уходящая
мимо себя и меня
как тут не сгинуть
как его вынуть
из полумрака на свет
место пустое
которое названо мною
образ которого нет
Голос удаляется. Тёмное пятно под балконом с цветами начинает шевелиться. Это Человек.
Человек: Я не очень люблю вспоминать, что было в детстве. Но прошлое было и отпечаталось в моей памяти. Память сохранила, а фотографии подтверждают, что я всегда был… мальчиком. Это редкий случай, когда я говорю о себе в мужском роде. Но сейчас это нужно. Нужно, чтобы показать важность этого мальчика для моего прошлого.
Появляются Женщины. Они беседуют, не замечая и даже не видя Человека.
Женщина 1: Смотри, какие на том балконе цветы.
Женщина 2: Красота.
Женщина 1: Не пойму — розы, что ли?
Женщина 2: Наверное.
Женщина 1: Такие яркие.
Пауза.
Женщина 1: Я тоже цветы на балконе хочу. Всегда хотела.
Женщина 2: Я герань посадила.
Женщина 1: Да какие мне цветы… не жизнь, а какое-то наказание.
Человек: А началась эта история с просьбы к бабушке — завязать мне бантики. Мне было лет 5 или 6, не помню, но с тех пор и ещё много лет меня стригли налысо. А ещё был сарафан сестры, который мне казался моим. Он был тёмно-синим, трикотажным, с котёнком на груди и широкими лямками. Я его помню в мельчайших подробностях, потому что его отобрали, и мне приходилось вспоминать его каждую ночь. Когда было тихо и когда нельзя было плакать.
Женщина 1: Я же как чувствовала. Беса-то.
Женщина 2: Страх какой.
Женщина 1: Когда беременная ходила, на картах гадала.
Человек: Тот ребёнок мечтал о самом заветном и недосягаемом. И боялся рассказать… Но даже когда он боялся и молчал, бабушка, с молчаливого согласия родителей, его порола. Каждый. День.
Женщина 1: Нагадала дочку. А на УЗИ — сын.
Человек: И ещё много лет после он рыдал в подушку: “Ну я же не извращенец! Почему я хочу носить платья?! Как мне от этого избавиться?! Я хочу быть просто нормальным!”
Женщина 2: Страх какой.
Человек: И ещё много лет подряд он не мог смотреться в зеркало, ведь каждый раз он встречал там свой кошмар. Тот самый детский кошмар, который поджидал его в темноте, под кроватью, готовый утащить, разорвать на части и собрать что-то, что будет похожим на него, но чужим.
Женщина 1: За что мне это всё.
Женщина 2: Горе.
Женщина 1: Лучше бы мёртвый родился.
Женщина 2: Ну это уж слишком. Не говори так.
Женщина 1: Ладно. Лучше бы без рук родился. Без ушей.
Женщина 2: И то верно.
Женщина 1: Хоть тяжело, а не стыдно.
Женщина 2: Когда без ушей — что же тут стыдного?
Женщина 1: Когда ни мужик, ни баба — вот что стыдно.
Плачет.
Человек: И вот ребёнок понял, что он уже не ребёнок, а вполне симпатичный молодой человек, с аккуратной бородкой и усами. И его, внезапно, пытаются женить… Зачем? Чем он провинился? Он тащил на себе весь дом — уборку, стирку, мытьё посуды и прочее. Всё это он делал с радостью и болью, ведь это позволяло побыть собой хотя бы исподтишка. За это его упрекали… в отсуствии мужественности.
Женщина 1: Лучше бы в тюрьме сидел.
Плачет.
Женщина 2: И то верно. В тюрьме много кто сидит. Что ж тут плохого?
Женщина 1: Тюрьма — мужское дело.
Женщина 2: В тюрьме-то сильным нужно быть.
Женщина 1: Вот и я говорю.
Женщина 2: И за что тебе это всё?
Женщина 1: Сама не знаю.
Плачет.
Человек: Нет, его уже не били, но это было безумно унизительно и больно. И прошло ещё несколько лет, прежде чем ему удалось что-то… удалось уйти из дома.
Женщина 1: Зря я на картах гадала. Из-за этого всё.
Женщина 2: Ты себя не вини.
Женщина 1 (глядя вверх): Какие всё-таки у них цветы красивые.
Женщина 2: Да.
Женщина 1: Сразу видно — счастливые люди.
Уходят.
Сцена 2
На одном из балконов появляется фигура.
Фигура с балкона: Расцвели мои красавицы.
Поливает цветы. Вода капает на Человека.
Человек: Можно ли потерять то, чего никогда не было? Как показывает практика — вполне возможно. Совершенно не обязательно обладать чем-либо физическим, чтобы потеря доставляла физически ощутимую боль. Говорить об этом сродни попытке загнать себя в ледяную воду, чтобы искупаться. Тело отказывается повиноваться, сводит руки, ноги, путаются мысли и остаётся желание лишь свернуться клубком и выть. Просто выть, не в силах даже постичь, что же именно было потеряно.
Фигура с балкона: По-английски их называют “совершенные цветы”. Perfect flowers.
Голос девушки: Кого?
Фигура с балкона: Такие цветы.
Голос девушки: Какие?
Фигура с балкона: Такие.
Человек: Меня спрашивают: чего тебе хочется? Что даст ощущение счастья? И каждый раз я теряюсь в поисках ответа. Я честно ищу, честно не нахожу и честно отвечаю: не знаю. Как можно ощутить счастье, если ты — это не ты? Если некому ощущать счастье.
Голос девушки: Не говори непонятно.
Человек (глядя на балкон с цветами): Я не умею говорить прямо о своих желаниях. Не получается. Единственное желание, которое я повторяю уже много лет — “Подарите мне, пожалуйста, цветочек. Обычный. Любой.” И оно остаётся без ответа.
Фигура с балкона: Это высшая форма жизни. Такие цветы.
Пение вдалеке. Человек отползает в сторону, притворяется пятном темноты в неосвещённой нише. Появляются Старухи в пёстрых накидках. Одна несёт на руках младенца.
Старухи (нараспев, как колыбельную):
в пустоту из пустоты
светят звёзды и цветы
светят звёзды и цветы
в пустоту из пустоты
то, чем мы не можем стать
помогает нам сиять
помогает нам сиять
то, чем мы не можем стать
Останавливаются под балконом с цветами.
Старуха 1: Не здесь?
Старуха 2: Может, и здесь.
Мужской голос с одного из балконов: Ищете кого-то?
Старуха 1: Того, кого никогда не было.
Старуха 2: Того, кто всегда здесь был.
Старуха 3: Того, кто сегодня родился.
Женский голос с другого балкона: У нас тут беременных не было.
Старуха 3: Того, кто сегодня умер.
Мужской голос: На втором этаже старичок умер недавно.
Женский голос: Так похоронили уже.
Мужской голос: Ну да.
Старуха 1: Того, кто расцветает.
Старуха 2: Того, кто увядает.
Старуха 3: Того, кто сегодня родится.
Женский голос: Да говорю же — не рожает у нас никто.
Старуха 3: Того, кто сегодня умрёт.
Мужской голос: Сегодня праздник, что ли, какой-то? Солнцестояние?
Женский голос: Расцветает, увядает… День цветка какого-то.
Мужской голос: Тюльпана, может быть? Лилии? Не знаю… Кактуса? У нас есть день кактуса?
Женский голос: Есть, наверное. А что им отвечать-то надо?
Мужской голос: Понятия не имею.
Фигура с балкона: За что я люблю наш город — так вот за эти традиции. Со стороны посмотреть — такая глупость.… А задумаешься — нет, красота.
Женский голос: И вам здоровья, бабушки! Поздравляем! Бог благослови!
Мужской голос: Поздравляем!
Старуха 1: Ну, значит, не здесь.
Старуха 2: Не здесь.
Старуха 3: Нет, не здесь.
Уходят, продолжая напевать.
Фигура с балкона: Вот за это я люблю нашу культуру. Наши цветы. Наши древние, странные, бессмысленные цветы. Такие красивые.
Поливает свои розы. Вода льётся вниз. Человек осторожно выползает из укрытия.
Сцена 3
Свет в окнах гаснет. Фигура уходит с балкона. Вода продолжает капать вниз.
Человек озирается.
Человек: Что слышит ребёнок от своих родителей? Пожалуй, чаще всего это указания: кем быть, кем не быть, что делать и как. Слова родителей отпечатываются в мозгу, и по первым словам можешь предсказать, что будет дальше.
Голос 1-й женщины откуда-то из-под земли: И за что мне это всё?
Человек: И как страшно в первый раз что-то поменять. Как отреагируют на это близкие? Что услышишь от них? Но наступает время, когда ты рассказываешь о себе. Ты просто не можешь не говорить. Всё это жжёт тебя и мучает, а куда сильнее мучает отчаяние, что ты — это не ты. Всё ещё. Пока что не ты. А в ответ слышишь: ну хорошо, побудь собой дома, но только не на людях, никто не должен знать… Что люди скажут…
Голос 2-й женщины: Страх какой.
Человек: Как же можно разорвать себя? Кому лгать? Себе, или родителям, или людям на улице?.. А если это они тебе лгут — самые близкие? Они так же запрещают тебе быть собой, как запрещали играть с другими детьми, отращивать волосы… Они снова боятся, боятся тебя и лгут, лгут, лгут, хотят, чтобы ничего не менялось!
Голос 1-й женщины: Лучше бы без ушей родился.
Человек: А быть может, это ты себе лжёшь? Может, ты и правда всё выдумываешь, и люди на улице станут на тебя показывать пальцем? Ведь если тебе не верят самые близкие, кто же поверит? И ты снова и снова кружишься и падаешь в бездну лжи — лжи себе самому, родным, знакомым, миру. Лжи о том, кто ты есть, кем хочешь быть, или кто был тобой.
Голос 2-й женщины: Когда без ушей — что же тут стыдного?
Человек: Я пытаюсь говорить с близкими. И получаю ответы. “Нет, маникюр ты не можешь сделать, мужчины такое не делают.” “Нет, на работу ты должен ходить в нормальной одежде, мне и так безумно стыдно от того, в каком виде ты ходил на работу.” “Нет, я не хочу, чтобы меня обсуждали. Я хочу нормальную семью.”
Голос 1-й женщины: Я же его как чувствовала. Беса в нём. Беса этого.
Человек: В двадцать лет мне казалось, что я смогу перебороть себя годам к тридцати. В тридцать казалось, что к сорока. Но оказалось, что у меня нет способа быть “нормальным мужчиной”. А если я никак не могу проявить свою истинную природу, то что же получается? Я — мертвец? И какое будущее может быть у мертвеца? Дожидаться второго пришествия, Рагнарёка или ещë чего…
Голос 2-й женщины: Когда мертвец — что же тут стыдного?
Голос 1-й женщины: Вот и я говорю.
Голос 2-й женщины: На кладбище вон сколько народу лежит. Что ж тут плохого?
Голос 1-й женщины: Смерть — мужское дело.
Голос 2-й женщины: Это сильным нужно быть.
Голос 1-й женщины: Мужественным.
Голос 2-й женщины: Да.
Голос 1-й женщины: По ночам заснуть не могу. Сердце болит.
Человек: Поэтому каждую ночь я разрешаю себе спать не больше пары часов, просто чтобы с утра ни о чëм не думать и делать всë на автомате. Изо дня в день я разрушаю себя и всё, что пытаюсь построить.
Женские всхлипы и невнятное бормотание из-под земли. Они то нарастают, то стихают. Потом к ним присоединяется мелодия — далёкий голос Певца.
Голос певца:
зеркало чёрное
жизнь иллюзорная
вплоть до последнего дня
невоплощённая
жизнь отвращённая
прочь от себя и меня
кто угадает
где расцветает
призрачный мой пустоцвет
имя немое
которое было бы мною
образ
которого нет
Человек раскачивается, как будто убаюкивает себя, и негромко подпевает.
Сцена 4
Голос певца то приближается, то отдаляется, как шум прибоя. Приближаясь, он заполняет собой всё пространство. Слов уже не разобрать — он выводит только мелодию, плавную и ностальгическую, как из старого чёрно-белого фильма, который никогда не был снят. Когда звук отдаляется, говорит Человек.
Человек: С раннего детства я понимал, что со мной что-то не так. С моим телом, которое было ненужным и непонятным. Как и всех мальчиков, меня учили писать стоя, но это было мне неприятно. Мне не нравилось, что брызги летят на ноги, что в туалете от них образуется грязь… Да и в целом это была отдельная от меня часть, наличие которой было… странно ощущать.
Человек: Потом возникло безумное ощущение пустоты в груди, и я разыскивал всевозможные средства, чтобы у меня выросла женская грудь. Сейчас даже странно, что я не убил себя всеми этими экспериментами.
Человек: Я искал парики, крем для депиляции, средства уничтожить волосы на теле. Я играл в игры за женских персонажей, не спал ночами и не мог сосредоточиться ни на чём, кроме одного: “я хочу быть девушкой”.
Человек: Мне не подходили вещи сестры и мамы, бёдра оставались узкими и сухими, а блузки были слишком узкими в плечах. Платья висели, как на вешалке. Мне только и оставалось, что ходить на каблуках дома, когда никого не было. Я красился в школу, затем просто перестал туда ходить. Я не мог быть среди сверстников и делал всё, чтобы не общаться с парнями старше меня.
Человек: Несколько лет прошло под знаком страха. В первую очередь страха остаться в памяти окружающих мужчиной. “Я боюсь и не хочу, чтобы меня уложили в гроб в костюме.” Это видение преследовало меня постоянно, и именно оно двигало мою решимость вывернуть себя наизнанку.
Голос певца вдали:
Dentro i vuoti ma anche fuori
Stelle brillano e fiori
Stelle brillano e fiori
Dentro i vuoti ma anche fuori
Человек: Встречая красивую женщину, я не могу просто стоять и любоваться… Меня накрывает и топит отчаяние. От того, что ни один человек не увидит во мне того же самого.
Голос певца вдали:
Ciò che non possiamo fare
Ci aiuta a brillare
Ci aiuta a brillare
Ciò che non possiamo fare
Мелодия резко обрывается. Из тёмного проёма выбираются Существа.
Сцена 5
Существа окружают Человека. У них в руках садовые ножницы.
Существо 1: Вот ещё одна опухоль.
Существо 3: Это сиськи. (Хихикает)
Существо 2: Это процесс самоуничтожения и деградации.
Существо 1: Это мутация.
Существо 2: Это неопластический синдром.
Существо 1: Раковые клетки.
Существо 2: Продукты органического распада.
Существо 1: Вырождение расы.
Существо 3: Чтобы все в баб превратились.
Существо 1: Экстремизм и дьяволопоклонничество.
Существо 2: Нигилизм как форма общественного суицида.
Существо 3: Чтобы письки сосали.
Существо 2: Отрицание природы Божией.
Существо 3: Чтобы в жопу трахались.
Существо 2: Надругательство над мироустройством.
Существо 1: Нужно вырезать.
Существо 3: Зарезать, зарезать!
Существо 2: Ампутировать.
Существо 1: Удалить.
Существо 2: Пока не поздно.
Существо 1: Как в обществе полагается.
Существо 2: Как природой задумано.
Существо 3: Как богу угодно.
Существо 1: Как богу угодно.
Существо 2: Как богу угодно.
Существо 1: Как нашему богу угодно.
Существо 2: Как нашей природой задумано.
Существо 3: Как в нашем обществе полагается.
Пляшут. Кромсают ножницами не то одежду Человека, не то его самого.
Человек не сопротивляется. Он лишь стонет, потом его голос срывается на истошный полухрип, полувизг.
В одном из окон зажигается свет.
Женский голос: А ну брысь отсюдова!
С балкона обрушивается водопад — то ли помоев, то ли святой воды.
Существа разбегаются, побросав свои инструменты.
Мужской голос: Чего там?
Женский голос: Да я сама не поняла.
Мужской голос: Эй, парень!
Женский голос: Девушка!
Мужской голос: Барышня!
Женский голос: Молодой человек!
Мужской и женский голоса хором: Всё нормально?
Человек (садясь в луже крови): Всё как обычно.
Подбирает ножницы, брошенные одним из Существ.
Человек (обращаясь к балкону): Я могу откликаться на любой набор звуков. Но я каждый раз буду вздрагивать от того, что это зовут меня. Может, меня — а кого именно? — просто перепутали с кем-то, и моя жизнь досталась неизвестно кому?
Звук с треском захлопнувшейся балконной двери. Свет в окне гаснет. Темнота сгущается, и в темноте клацают садовые ножницы.
Сцена 6
Начинает светать. Стены домов становятся пунцовыми, как лепестки розы. На балконе с цветами появляется Фигура. Человек сидит на мостовой. Рядом садовые ножницы. Человек красит губы и подводит глаза своей кровью.
Фигура с балкона: Совершенные цветы — это цветы с пестиками и тычинками. Цветы-гермафродиты. (Обращаясь к девушке в комнате) Ты знала, что роза — гермафродит?
Голос девушки: Мне казалось, что роза — женщина.
Пауза.
Человек: Трансформация – как наркотик. Тебя ломает, давит, тебе плохо и некомфортно. Но ты не можешь отказаться от шанса увидеть в зеркале то, что доводит до исступления, до боли. Каждый раз понимаешь, что удовольствие тебе не светит. Напротив, ты будешь мучаться и искать поводы, чтобы отказаться. Ведь каждый шаг к воплощению является пыткой.
Фигура с балкона: Нет. Роза — гермафродит. Поэтому она — совершенный цветок.
Голос девушки: Это странно.
Фигура с балкона: Чем цветок отличается от человека? (Девушке в комнате) Ты никогда не задумывалась?
Голос девушки: Нет.
Человек: Но каждый раз с подламывающимися коленями ты идёшь создавать себя заново. Свой образ: такой желанный, такой недостижимый, такой жестокий. Ты не можешь от него отказаться. Даже зная, что через пару часов он растает и принесёт новую волну мучений. И так вот, от пытки к пытке, ты движешься. Хочешь отказаться и не можешь. Хочешь всё прекратить, но не хватает сил. И снова и снова задаёшься вопросом – за что же досталась такая нелепая судьба.
Фигура с балкона: Человек себя ненавидит. Умирает от похоти и сам же её стыдится. Совокупляется, выделяет какую-то слизь, содрогается от наслаждения и ещё сильнее презирает свою природу. А цветы сияют. Хищные — и всё же безгрешные. Плотские — и всё-таки призрачные. Когда растения размножаются, они цветут. Они выставляют напоказ то, что мы прячем в трусах, — и сияют. Сияют.
Человек: Если мне удастся себя найти, тогда я смогу понять, какое будущее я себе хочу. Какое я хочу завтра. Какое я ищу счастье. Но пока я тут, посреди всей этой бесконечности отчаяния.
Фигура с балкона: Без стыда. Без похоти. Без ненависти. Без ревности. Мужские и женские цветы на одном растении. Женские и мужские. А вот эти, двуполые, — самые яркие.
Человек: Мне обрыдло прятаться, оправдываться и маскироваться. Я не могу так. Я хочу жить на полную катушку. Так, что если завтра будет последний день, моя жизнь окажется не тлеющим угольком, а сметающим всë метеором.
Фигура с балкона: Греки и римляне умели немного походить на цветы. (Пауза) Я хотел бы увидеть человека, который был бы розой.
Человек: Я проклинаю ожидание и бессилие. Проклинаю оковы страха и неуверенности. Я не могу жить так, как я живу сейчас. И я медленно, капля по капле, схожу с ума от того, что не могу воспользоваться своей жизнью и сделать что-то важное. Без разницы, что. Но — сделать.
Фигура с балкона: Человека, которой был бы розой. (Девушке в комнате) Ты видела статую Гермафродита?.. В Риме, в Палаццо Массимо?..
Голос девушки: Я не была в Риме.
Фигура с балкона: Я когда-нибудь отвезу тебя в Рим, и увидишь. Это совершенный цветок. A perfect flower! Жаль, что всего лишь миф.
Человек: Остаётся яркость. Яркость — это символ протеста против небытия. Яркость — это отражение ярости, которая плавит всë внутри. Кипящей магмы, которая иногда заливает глаза. Яркость того дерева, которое одиноко цветёт на скале или в пустыне, противостоит всему даже после смерти и даëт кров всем, кто к нему приходит. Яркость дерева, которое всегда выше. Выше обстоятельств, выше судьбы, которая его туда забросила.
Встаёт в полный рост: в женских туфлях на каблуках, в перепачканном кровью изрезанном платье, на лице — кровавый макияж.
Фигура с балкона: Посмотри: одна уже начала увядать. (Девушке в комнате) Ты знала, что растения чувствуют боль? Они могут страдать.
Голос девушки: Да. По телевизору говорили.
Фигура с балкона: Поэтому я стараюсь пореже их подрезать. (Девушке в комнате) Как ты думаешь, розы мучаются, когда увядают?
Сцена 7
Появляются Старухи в цветастых накидках. Одна из них несёт на руках младенца. Они приближаются к Человеку и окружают его, как повивальные бабки роженицу.
Старухи (поют):
в пустоту из пустоты
светят звёзды и цветы
светят звёзды и цветы
в пустоту из пустоты
Старуха 1: Вот и нашли.
Старуха 2: А как не найти-то?
Старуха 3: Испокон веку так было.
Старуха 2: До конца времён так и будет.
Старуха 1 (Человеку): Ну?
Человек непонимающе смотрит на Старух. Старуха вкладывает младенца в руки Человека.
Старуха 1: Чего не было, то рождается.
Старуха 2: Чего нет, то готовится.
Старуха 3: То, что живо, меняется.
Старуха 1: Что растёт, то болит.
Старуха 2: Что цветёт, то гниёт.
Старуха 3: Чем не станем, сияем.
Старухи (поют):
то, чем мы не можем стать
помогает нам сиять
помогает нам сиять
то, чем мы не можем стать
Человек прижимает младенца к себе. Старуха накрывает их пёстрой накидкой. Голос Певца вдалеке. С балконов льётся вода, сияющая и грязная. Старухи подставляют ладони. Всё исчезает в цветных вспышках, превращается в пёстрый сияющий вихрь. Затем исчезает и он.
Рассеивается последняя цветная пыль. Человек стоит в пёстрой накидке поверх своего окровавленного платья, .с распущенными волосами. Сейчас он очень красив. Открываются балконные двери. Видно, как Фигура опять поливает свои цветы.
Фигура с балкона: Это идеальный баланс, понимаешь? Это гармония невозможного. Как если бы… Как если бы огонь и вода соединились в одном и не устранили друг друга. Не стали облачком пара и кучкой мокрых углей. Вот что такое совершенный цветок.
Голос девушки: Я вижу не так.
Фигура с балкона: Просто посмотри на розу. Разве не видишь?
Голос девушки: Я вижу, что роза — девочка.
Фигура с балкона: Как ты это видишь?.. Она тебе сама сказала?..
Голос девушки: Нежная, розовая — девочка.
Фигура с балкона (сдерживая раздражение): Что за примитивное мышление? А если она оранжевая? А если чёрная? И при чём тут нежность? Это же не человек. Это высшая форма жизни. А растение-гермафродит — это высшая форма жизни в превосходной степени.
Мужской голос из окна (саркастически): Высшая форма жизни у вас под балконом.
Фигура с балкона (наклоняется, впервые замечает Человека): Маргинальная форма жизни.
Голос девушки: Кто там?
Фигура с балкона: Мужчина в юбке.
Голос девушки: Что он делает?
Фигура с балкона: А что он может делать? Ничего. Это болезнь. Расстройство половой идентичности. Но не бойся, они безвредные. В старину в нашем городе даже была традиция: таким людям детей на благословение приносили.
Голос девушки: Зачем?
Фигура с балкона: Они были… вроде жрецов. Мракобесие. Поэтому я и говорю — в человечестве нет гармонии. С одной стороны, Архимед… Аристотель… А с другой стороны — бабка, которая верит в зелья из мышиных костей.
Голос девушки: Я хочу посмотреть.
Фигура с балкона: Не стоит. Смотри лучше на розы, пока не увяли. Нужно созерцать красоту. Красота — единственный путь к совершенству. А всякая ерунда… не стоит внимания (уходит в комнату, закрывает за собой балконную дверь).
Человек смотрит ему вслед, улыбаясь.
Человек: И снова надо всем берёт верх одиночество. Прямая спина, открытый взгляд и пустота в глазах. Всё это не так уж и важно. Но я сейчас пойду домой, мне в лицо будет дуть ветер, светить солнце и мне будет с чем бороться. С той тьмой, которая приближается ко мне с каждым шагом.