Текла из флейты песенка, текла
и смертным объясняла, как могла,
что есть любовь, в чём жар её и пыл;
не понял младший, старший позабыл
сии основы, —
но знают и тростник, и бук, и мак,
что будет так, и снова будет так,
и будет снова:
горячий воздух зыблется, как тюль,
плывёт по руслам улочек июль,
вдоль по бушприту ящерки снуют,
и в самой тайной из его кают,
в шалашике под дырчатой листвой,
бормочет мальчик девочке: постой
а девочка ему: уйди, отвянь,
сначала с крыши ласточку достань
песчинку марсианскую добудь
сорви цветок
побей кого-нибудь.
Плывёт июль на полных парусах
светлым-светло у мальчика в глазах
на грядке крот на черепице мох
фонтан в саду ещё не пересох
оса бранит жучков и паучат
звенит асфальт кузнечики журчат
сидят на хлипкой лавочке рядком
старик с болонкой парень с коньяком
два призрака и нимфа из пруда
поёт как флейта ржавая вода
из неба выдувает ветерок
стеклянный шарик
мыльный пузырёк.
Был старший мудр и младший не был мал,
а всё равно никто не понимал,
откуда эта роскошь, эта явь,
цветная россыпь бабочек и трав
на пыльном блюде;
на чьи расходы длится этот пир,
каким трудом даётся этот мир
богам и людям,
июльских дней легчайшее суфле
какого пота стоило земле,
каких усилий.
Но солнце шло на тысячный виток,
а мальчик не хотел срывать цветок,
как ни просили.