она сама и мокнет и гниёт
космическая ссадина
природа
но всё-таки для каждого найдёт
флакончик йода.
для каждого над жалкой рыжиной
известняка песчаника и сланца
висит любовь с бугристой кожурой
как у цитрона или померанца
горчайшие эфирные масла
добывшая из нежности и пыла
а помнишь помнишь как она цвела
когда нам было
семнадцать или двадцать
и не зим —
тысячезимий
как ветер по ветвям её скользил
и как над ними
весь Млечный путь слезился и моргал.
Сначала тайны видимые глазом
а дальше искривления зеркал
то ум то разум
сплетения стратегий и причуд
конторки для играющих во взрослых
младенчиков морщинистых
но после
когда взаправду вызреешь чуть-чуть
другая тайна мир заполонит
начнёт зудеть как потная щетина
другая суть:
вот рана, вот морщина.
то там кольнёт.
то рядом заболит.
Эрот на терракотовой иконе
свой пыльный факел выпростал вперёд
и женщина хлопочет на балконе
и за домами облако растёт
и плющ свои ворсистые тяжи
напруживает скалы обвивая
и ты земле:
я ничего не знаю
что хочешь
то сама мне расскажи.