впереди — весна,
стоймя в колеснице гроз,
а за ней — земля
под вдовьим её покровом.
здесь нарцисс и мак,
а рядом грудная кость
проросла сквозь грунт
и стала кустом терновым.
здесь лоза и плющ,
а в подоле у них — солдат,
в годы Суллы и Гая Мария погребённый,
и с тех самых пор над его головой дымят
фиолетовый факел туч
и листвы — зелёный.
чем ещё мы накормим почву,
как не собой?
кроме крови — чем
промочим гортань вселенной?
впереди — вьюнок
с военной своей трубой,
а за ним — осока
с флейтой своей военной.
и не лес, гудя,
качается взад-вперёд,
не ручей, гарцуя,
бьёт по камням подковой,
но подземный Марс
героев своих ведёт
к триумфальной арке —
облачно-лепестковой,
как дожди, что в марте
сходят с окрестных гор.
он ведёт войска
из влаги внутриутробной
через дёрн и торф,
и поступь его когорт
так чеканна,
как будто рокот реки загробной
отдаётся в висках у неба —
и под ребром
у любой скалы.
Во всём семихолмном Риме.
Впереди, на вершине, молния.
Следом — гром.
Дух и плоть — за ними.