Не то чтобы сразу,
не то что совсем без усилий,
но мы подросли и немного умерили пыл,
и всё полюбили — от едкой химической пыли,
проникшей нам в кровь,
до растрёпанных кабельных жил
над бедной землёй, до узлистых её сухожилий,
которых никто не любил.
Задашься вопросом:
а что она подлинно значит,
эпоха твоя? — и присмотришься к мыслям, а там
цыганский приёмыш,
замурзанный братец собачий,
сосёт леденец и гоняет изодранный мячик
по серым сухим колеям.
И видно ещё, как сиротам своим на подмогу
неспешно идёт не сулящий свобод и побед,
цедимый сквозь хмарь,
застилаемый облаком смога,
туманный — но всё-таки свет.