ἀντὶ δὲ τοῦ ὅτι δεσπότης ἔφησας εἶναι ἐμός, κλαίειν λέγω
-1
Первый свет
над зелёным котлом
в сердцевине
трясины.
Там весна
своё варево месит
еловым шестом
— или костью лосиной —
и на кочках толпятся ростки
огоньками повязок лиловых
штык-ножи унизав
и стоят на воде
пузырьки неподвижные словно
лягушачьи глаза.
— Там на стане подземном прозрачные ткутся грибницы
и не поздний туман между хилых сосёнок повис
но вбирает в себя
семенную белёсую слизь
торфяная утроба
которой мой недруг боится.
-2
Тёмный свет над распутицей
влажный рассеянный свет
над верхушками вётел
по которому жизнь
сквозь туманную белую слепь
выплывает без вёсел
и плывёт и плывёт
понемногу меняя черты
мимо голых полей и кустарников простоволосых
источая себя
как журчание талой воды
или камфорный воздух
расточая себя переливчатым бисером брызг
проникая как ветер
под кору и коросту
под чёрные кровельки изб
и в барачные клети
под настилы дощатые из сучковатой сосны
в погреба и чуланы где дремлют незримые вещи
и скребутся как мыши старинные хмурые сны
от которых мой недруг
трепещет.
-3
Горький свет от асфальта
от тоненьких веток-лучин
от ухабов и ям над которыми перелетая
свиристит воробьишка
чувиль да чувиль
а вокруг только пыль
золотая
то вздымает знамёна то полупрозрачным платком
как девчонка с перрона прощально-приветственно машет
над сухими морями бессмертников и васильков
лопухов и ромашек. —
Сколько армий шагало и все как одна полегли
ни один самодержец не видел песчаного лика
всемогущей земли
где царит повилика
потаённой земли
полудённой земли
где хлопочет в тени
домовитая пташка-пичуга
где цветёт и цветёт
раздвигая свои рубежи
бесконечная воля
которой мой недруг не чует
безначальная даль
от которой мой недруг бежит.
↑
за воротами топь
на трухлявом ольховом плоту
а за топью горельник
чадящий кипреевым чадом
и за ним луговина
в еловой ограде зубчатой
где лешачьи внучата
под вечер играют в лапту
и ворота опять
в полевую туманную вату
в мелколесье в камыш в бурелом
кто с поклоном вошёл в этот вечно-изменчивый дом
самоцветы возьмёт и другие дремучие дива
но тому кто пришёл не с добром
только тьма достаётся
гнилая косматая тина
и стрела с глухариным пером.
↑
нищета за окном
сухостойного леса трезубцы
желтоватый огонь с кровеносным узором внутри
силикатные дрызги обломки металлоконструкций
и пустыни бескрайние прямо от самой двери
беспредельная глушь где пасутся на диком раздолье
пацаны да собаки
да птичий неистовый гам
и другие явленья
любезные нашим богам
партизанам-богам
в золотом поднебесном подполье
кто допущен войти в их просвистанный ветром чертог
обретает опору и сам обратится опорой
но тому кто глумится над смертными светом и сором
не дары суждены а удар булыгана в висок
и не цвет-василёк
но замах
булавы восьмипёрой.
↑
если тайны не знать кругалями тропа поведёт
за плетнями бурьян чтобы снова плетни за бурьяном
за простором простор за развилкой крутой поворот
и обман за обманом
сладко даль зазывает
и всадник садится в седло
мчится мчится полями сквозь мутную пахту тумана
мчится мчится лесами
а там никого ничего
только фата-моргана
ни дворца ни крыльца ни распахнутых крыльев орла
ни будённовской сабли ни яблока спелой державы
только кости в пыли и покинутых стойбищ зола
на песчанике ржавом
да ещё напоследок вечернего ливня хлысты
и с оттяжкой по пальцам кручёная мокрая вица
только морок тому кто пытается здесь воцариться
только гул пустоты
↑
как ни бесится враг ничего-то он бедный не понял
ни словца не узнал
от волхвующей правды моей
на границе тройной между бором болотом и полем
только реки наречий моих
и речные зелёные поймы
на дерюге корней
ни садов ни складов ни других рукотворных сокровищ
только тёмные избы на сажень ушедшие в ил
ни святыни какой кроме каменных насыпей кроме
стародавних могил
да и те чуть видны под покровом травы обожжённой
из которой ветра золотую сваляли кошму
только горе тому соплеменнику или чужому
кто придёт их попрать
только горе и горе ему
↑
за войсками войска и за копьями копий ряды
пехотинцы-репьи и степных ковылей эскадроны
ни пылинки надежды ни капли проточной воды
палачам и торговцам делящим фальшивые троны
ни слюнявым витиям
ни их подпевалам цепным
ни краюхи земли
ни щепотки от праха пустыни
только голод и жажда
глаза разъедающий дым
и пустая погоня за тем чего нет и в помине
подымается жизнь торжествуя над жалким врагом
оглашая безмолвие кличем своим лебединым
только гибель и гибель тому кто назвался её господином
только ямы и рвы и бесплодные бездны кругом
но тому кто отведал её торфянистого мёда
золотые котлы где клокочут судьба и свобода
круторогие кубки
где пенятся клевер и гром.